Никакой магии - Страница 86

…и, словно музыка в ночи, тихо подкравшийся и окутавший аромат, прекрасный и чарующий, слишком сложный, чтобы выделить отдельные ноты. Кажется, хвойные иглы и кедр, а еще…

Я открыла глаза.

— Рад снова видеть вас, вэнда Раскрывательница Тайны, — высокий эльф с фиалковыми глазами приветливо кивнул мне и куда менее дружелюбно добавил: — Но не вас, кей Молинари.

На нем был простой хамон из белого шелка и зеленая плечевая накидка с рунной вышивкой «пожелания любимой» — однако я твердо уверилась, что рядом со мной один из Стражей Леса и не меньше чем «ходящий-по-ветвям», а скорее даже «смотрящий-с-верхушки».

— Взаимно, арквен Керуан, взаимно, — герцог в два неловких шага дохромал к диванчику и сел, вытянув пострадавшую ногу, — но, к сожалению, обстоятельства вынуждают нас отложить разногласия… до поры.

— Совершенно верно, — поддержал герцога сидевший напротив человек. Лет пятьдесят или больше, полностью седые волосы аккуратно зачесаны назад и собраны в хвост, худощавое лицо из тех, что люди по какой-то непостижимой для других рас ассоциации именуют породистыми, черный сюртук новый, но сшит по лекалам прошлого десятилетия. Удивительно, но модный зелено-синий шейный платок также не выглядел чужеродным. Как и серебряный с синим герб на груди, чайка и меч — тот же, что и на карете-подъемнике. А вот несколько неразличимых для человеческого взгляда чернильных пятен на левом рукаве мой глаз резанули. — Мы собрались не для пустых споров.

Если это и впрямь хозяин яхты, подумала я, он проявил удивительно тонкий вкус для человека его возраста и общественного положения. Обычно у местных аристократов предпочтения — и мозги — окончательно костенеют уже годам к тридцати. Хотя — кто знает, о чем в далеком детстве мечтал мальчишка, лишь спустя долгие десятилетия получивший возможность воплотить свои фантазии в дерево и парусину.

А вот мужчина рядом с ним выглядел чужеродно весь — широкоскулое простое лицо, красное от ветра и в черных точках пороховых ожогов, широкие кисти рук, скованная поза. Да и неловко сидящий мундир был явно перешит с чуждого плеча.

— Однако, — сэр Невилл, скрипнув колесом, выкатился на середину кают-компании, — не будем все же забывать и о приличиях. Мисс Грин… позвольте представить вам сэра Виллема Сайка, помощника Третьего Лорда Адмиралтейства, — седой джентльмен, встав, чопорно поклонился, — и капитана Винкля из 7-го егерского полка. Остальных присутствующих, насколько мне известно, вы знаете.

Кое-как мне удалось сохранить показную невозмутимость, хотя оба эльфа наверняка могли заметить, как мои уши чуть не встали торчком. Капитан Винкль… тот самый?! Человек, заставивший егерей влюбиться в эльфийскую культуру, выглядит, как пять минут назад отложивший мотыгу крестьянин?

— Мисс Грин, — голос у капитана оказался хриплым и дрожал от волнения, но смотрел он прямо мне в глаза, не отводя взгляд, — лейтенант Хауст и его парни были моими… солдатами. Вы — единственная, кто может знать, что случилось там, и я… мне очень нужно знать, как они погибли.

— Все мы хотим знать, — проворчал Королевский Паук. — Именно для этого я и созвал, гм, заседание — чтобы не заставлять бедную девочку повторять свою историю по три раза всем заинтересованным сторонам. И то, — с сомнением добавил он, — возможно, нам следовало бы обождать с расспросами.

— Нет, — решительно сказала я, — все в порядке, я смогу. Лучше покончить с этим сейчас.

— Что ж, — сэр Невилл откатился назад и взмахом руки указал мне на пень-плетенку справа. Две подушечки ярко-желтого атласа по бокам сиденья в первый момент показались мне громадными шляпками ядовитых грибов.

— Мы готовы слушать вас, инспектор Грин.

И я начала рассказывать. Неожиданно тяжело — слова подбирались с трудом и падали в напряженную тишину, словно капли расплавленного свинца. Я запнулась — и тут Керуан протянул мне фиал с голубоватой жидкостью. Березовый сок явно содержал какую-то тонизирующую добавку, после первых же глотков я почувствовала, как яснеет голова и ускоряется кровоток. Как интересно, подумала я… ведь узрев эльфийскую деву в столь помятом виде, первым инстинктивным порывом у посольского стража наверняка было: «вырвать из грязных человеческих лап, закутать в плащ и унести под живительную сень родного Леса». А он вместо этого помогает людям тянуть из меня остатки сил — значит, на кон поставлено нечто большее, чем здоровье и даже жизнь одной Перворожденной.

…и снова продолжила выдирать из памяти намертво впечатанные картинки, пластуя их на четкие отрывистые фразы.

— …и больше ничего не помню, — закончила я и сама испугалась наступившей тишины. Лишь из распахнутого иллюминатора доносился шелест ветра и далекие, на самой грани слышимости, шумы ночного города.

— Никто и не требует большего, — медленно произнес Королевский Паук. — Главное, мы узнали, а подробности… — он устало вздохнул. — От имени Ее Величества благодарю вас, инспектор Грин. Вы… как и отряд лейтенанта Хауста, честно выполнили свой долг.

Последняя фраза явно предназначалась не для меня. Сэр Дарнли сформулировал официальное мнение, и капрал Малреннон может быть спокоен в своем вечном сне — для большинства живущих он так и останется простым павшим героем.

— Да уж, подробности, — Виллем Сайк взмахом ладони очертил «святой круг», — меня как морозом пробрало. Особенно эта, кхм, дитя с отрезанной головой. Сэр Молинари, — обернулся он к герцогу, — вы, как я понял, лечащий врач инспектора Грин? Скажите, возможно ли, что…